Анненкирхе – это лютеранский приход в самом центре Санкт-Петербурга, ставший, благодаря своей необычной мрачной атмосфере, очень популярным среди молодых людей общественным пространством. Мы поговорили об истории, настоящем и будущих перспективах храма с его настоятелем – Евгением Раскатовым.
Расскажите немного о себе, какой был ваш путь? Как вы пришли к служению? Что привело к Анненкирхе?
Очень объемный вопрос, если коротко, к служению меня привела вера, я уверовал, пришел в церковь, стал посильно помогать в том приходе, где я был. Потом этот приход призвал меня на служение в качестве священнослужителя, меня рукоположили. Потом меня позвали работать в миссионерский отдел и как раз в это время, это 2015 год, миссионерский отдел передали Анненкирхе, для того, чтобы отдел занимался духовной, просветительской, миссионерской работой. Собственно, таким образом, особо без моего ведома Анненкирхе перешла в попечение миссионерского отдела, а я как сотрудник миссионерского отдела стал заниматься работой () сначала было много предложений разных относительно мероприятий, которые можно было бы здесь сделать, я их отсеивал, смотрел. Потом постепенно с этих мероприятий начали приглашать людей на библейские беседы, но и потом это переросло превратилось в общину, в 2017 году она была зарегистрирована, вот уже существует 4 года.
Какова история храма? Как получилось, что он пришел в такое состояние?
История храма известная, она в Википедии написана. Сама община существует с 1704 года. Сначала она была в деревянной небольшой церкви в Петропавловской крепости. Потом эта церковь была разобрана и перестроена здесь на Литейной части, освящена в 1722 году, то есть в следующем году будет ровно 300 лет. Затем было построено мазанковое здание церкви и затем вот эта каменная в 1779 году. В разные годы здесь было много известных прихожан: семья Фаберже, Юрий Матвеевич Фельтен – архитектор известный городской, он же архитектор этого здания, семья Струве – основатель Пулковской обсерватории Василия Струве – все его внуки, дети были крещены здесь. После революции церковь, конечно, была закрыта и в 1935 году перепроектирована под кинотеатр. И долго здесь был кинотеатр. В 90-х года были попытки снова возобновить здесь служения, выкупались сеансы кино и вместо сеанса проводили богослужение. Затем здесь был открыт ночной клуб, тогда уже служения здесь никакие не проводились, а в 2002 году этот ночной клуб сгорел. Здание долго стояло без реставрации, потом спустя 8 лет ему вернули крышу, отреставрировали снаружи и вернули общине только в 2013 году. В самом конце 2013 года. А потом, что было с 2015 года, я вам кратенько уже рассказал, так что вот, примерно такая история.
Храм стал общественным пространством. Насколько успешно вы оцениваете этот опыт? На ваш взгляд, стоит ли делать подобные общественные пространства и в других храмах?
Я считаю, что все храмы в России в большей или меньшей степени общественные пространства. Вот является ли Казанский собор общественным пространством? Я считаю, что является. Туда можно приходить, там можно сидеть, не обязательно молиться при этом, можно ходить рассматривать иконы, барельефы, просто сидеть на лавочке, можно свечку поставить, можно что-нибудь купить. В некоторых храмах продаются пирожки и чай, в некоторых проходят хоровые концерты, в лютеранских и католических концерты органной музыки. Наш же храм привлекает специфическую молодежь, вообще молодежь как таковую. Условно городскую, модную молодежь. Я не вижу в этом ничего плохого, даже наоборот считаю, что это очень хорошо, что они имеют возможность здесь попить кофе, посидеть, пообщаться. Благодаря этому нам удается делать много мероприятий духовного характера (на самом деле все мероприятия, что мы делаем, духовные) и молодежь в них заинтересована. И выставки, которые мы сейчас проводим, как мне кажется, уникальный опыт, потому что церковное искусство для того и создавалось, чтобы служить проповеди. Сегодня оно используется как раз для проповеди. Я считаю, что этот опыт очень удачный, что он очень хороший. Им надо пользоваться, пожалуйста, пользуйтесь, если вы думали об этом: пользоваться или нет. Мир немного меняется, и церковное пространство немного переосмысливается. Мало что сейчас в современном мире имеет монофункцию. Если вы пойдете в театр, там тоже можно выпить чай, съесть бутерброд с икрой. На заправке можно поесть и принять душ. В библиотеке можно сделать копии, можно посидеть, поработать. Монофункция она теряется у всего, мне кажется. Поэтому я считаю, что наш опыт очень удачный, если кто-то так не считает – ну и ладно.
Я слышал, что у вас проходят в том числе и совершенно светские мероприятия. Как получается находить общий язык с внецерковными партнерами и коллегами по культурным проектам?
А перечислите, какие светские мероприятия у нас проходят?
Выставки, концерты
А вы посмотрите, выставки ведь не сугубо светские. Выставки у нас религиозные, концерты, если вы посмотрите по списку, они тоже вполне себе религиозной программы. То есть они не сугубо светские. Реквием Моцарта – это светское мероприятие? Я думаю, что Моцарт не считал так, когда писал Реквием. Сегодня исполняется итальянское барокко, тоже во многом духовная музыка. То есть сугубо светских у нас особо и нет. Даже то, что сегодня будет – итальянское барокко – там, наверное, будут произведения условно не религиозные, всё равно оно будет начинаться с моего вступительного слова, я расскажу про церковь. То есть всё равно это будет не сугубо светское мероприятие. А находить язык… а что там находить язык, такой вопрос вообще не стоит, наоборот к нам обращаются больше, чем мы можем принять. Вчера мне позвонили, мол, можно у вас сделать IT-конференцию? Мне кажется они с нами пытаются найти общий язык с нами, а не мы с ними. Мы как раз никуда не звоним и не говорим «сделайте у нас пожалуйста IT-конференцию». И в голову такое не приходило.
Несколько лет назад солистка группы Мельница — Хелависа сняла мистический клип в церкви. А до этого металлисты — группа УДО. А кто еще из известных музыкантов был гостем или снимался в Анненкирхе?
УДО снял клип, увидев это место, и написал специально для этого песню. Вот та песня, которую он исполняет, она специально написана для Анненкирхе. Даже я в этом клипе снялся, там как раз идея примирения, идея того, что вместо того, чтобы разделяться, нужно наоборот искать пути коммуникации. И там такие были противоположности: ребенок и старик, девочка с цветочком и военный, и был буддистский монах и был я. И вот мы тоже как-то коммуницировали с этим монахом.
А Мельница… действительно там мистики присутствует немного больше, чем нам хотелось бы. Это в силу того, что там мистика в таких деталях, которые очень трудно в сценарии вычитать. Песня сама себе непонятная, наоборот там можно даже такой немного духовный, но не мистический, посыл увидеть. Но в сценарии ничего не понятно, стоит там, передает, здесь это, там то, а в итоге там глаза ворона, которые в другую сторону моргают, и оно конечно создает такой мистический эффект. Я считаю, что тут мы сами немного проморгали, потому что я вообще не люблю, когда такое снимают. Но конечно сломило, что они очень хорошие ребята. Приехали такие «мы такие хорошие ребята» и мы такие «ай, ладно». Но опять-таки, мы не думали, что будет так. Но всё равно, мне не сильно стыдно, есть вещи и похуже, за которые мне более стыдно. А за УДО мне вообще не стыдно, я считаю, что это очень хороший клип, очень хорошая идея и всё отлично. Вообще тут много кто снимался, здесь же кино много снимали, сейчас мы кино не разрешаем снимать, а так снимали. Вот, Бендер скоро выйдет с Безруковым, третья серия, посмотрите обязательно. Эбигейл сказка очень хорошая. И попсы много разной тоже снимали. Глюкоза снималась, Панайотов. Я уже не помню всех, но много кто снимался, много кто приходил, много кто нас любит из известных артистов. Сегодня тоже приходил известный артист.
В советские годы в здании Анненкирхе был расположен кинотеатр, проходили рок-концерты. Как вы оцениваете этот период?
Ну, мне кажется тут уже моё мнение не так важно, история в достаточной мере уже оценила советский период и особенно богоборческую деятельность советского режима. Собственно, как я оцениваю… был закрыт храм. Здесь же одно время проходили библейские курсы, на которых обучались пасторы, многие из них были репрессированы, и для того, чтобы открыть кинотеатр – расстреливали людей. Стоит ли одно того? Конечно, я отношусь к этому негативно. Но опять-таки, кинотеатр — это не публичный дом, само по себе это может и неплохо, но оно того не стоит. Собственно, как большинство наших храмов в селах закрылись и превратились в зернохранилища, нельзя же сказать, что зернохранилище — это плохо, но когда храм закрывают ради зернохранилища, то это, наверное, не очень хорошо. Собственно, как и когда храм закрывается ради кинотеатра, это тоже не хорошо. Ночной клуб он тоже… сначала это был рок-клуб, я даже ходил на концерты сюда, потом здесь меньше года был прямо настоящий ночной клуб, с дискотеками и так далее. В нём я не был и, естественно, я считаю, что такого здесь быть не должно. Но итог, наверное, можно сказать, что даже в некотором смысле правильный, что всё вот таким образом закончилось, пожаром…
Вы живете исключительно на пожертвования прихожан? Нет ли каких-нибудь крупных спонсоров?
Мы не живем на пожертвования прихожан и крупных спонсоров у нас нет. Мы живем за счет мероприятий, которые мы проводим. У нас учреждена церковью НКО, которая может заниматься подобной деятельностью – проведением мероприятий, выставок, концертов. Со всего мы платим налоги. То есть церковь живет за счет этого. У нас в штате сейчас примерно 40 сотрудников и день содержания церкви стоит примерно 50 тысяч рублей. Пожертвования, которые оставляют прихожане, идут исключительно на приходскую работу: мне зарплату платят, служителям, органистам, электричество оплачивают, то есть какие-то такие небольшие расходы. А в основном мы содержимся за счет проведения мероприятий.
Каково будущее Анненкирхе? Какой вы видите церковь и ее служение через 10 лет?
Ну, будущее оно конечно замечательное. Я очень надеюсь, что через 10 лет будет уже сделана реставрация, или по крайней мере будет какая-то ясная фаза. Может она прямо доделана в деталях не будет, но хотя бы будем понятно. Хотя через 10 лет я надеюсь, что уже все-таки будет сделана, хотя это идет всё медленнее, чем я обычно рассчитываю. Но я думаю, что идея Анненкирхе, как идея открытого, молодежного служения, не только не умрет, но и перерастет, воспримется и другими нашими общинами. Вот, я думаю как-то так.
После нашего интервью Отец Евгений провел нам небольшую экскурсию по храму, показал интерактивные элементы, играющие важную роль в оформлении храма. Также он рассказал о концерте и выставке, которая проходила в тот день.
Теперь расскажу, что происходит сейчас. Сейчас мы готовимся к концерту, пока у нас действует ограничение на 70 человек, поэтому у нас всё четко по количеству посетителей. С другой стороны, мы проводим такую выставку масштабную, выставка называется Ковчег и в этой выставке мы расскажем о роли воды в Священном Писании, начиная с сотворения мира, когда Бог творит мир своим словом, но использует для этого воду в том числе, потому что мы помним: «Бог неба и земли, земля была безлюдна и пуста, и тьма небесная и дух Божий носился над водой». То есть вода как некий первый материал: потом из воды появляется суша, первые животные. В общем, дальше мы рассказываем про Ковчег, про потоп, про очищение, спасение Ноя и человечества в его лице. Мы построили для этого такой Ковчег, он в пять раз меньше оригинального. И в компанию к этому Ковчегу это видите такая небольшая часовня, потому что Ковчег, по сути, это ведь образ церкви, сегодня тоже мы спасаемся на Ковчеге. Церковь даже похожа на Ковчег, и мы здесь это тоже выразили. Ну, и сделали реку Иордан, по которой можно ходить, мы рассказываем о покаянии, о проповеди Иоанна крестителя, о крещении Христа и рассказываем о крещении самого человека, потому что это очень важно для человека. Сегодня большинство жителей Петербурга крещены, но не все знают, что это означает, и мы говорим, что крещение – это, по сути, билет на этот Ковчег и вам осталось только на него взойти, то есть быть частью церкви. В общем, такие выставки мы проводим, каждый час по будням, каждые полчаса по выходным и достаточно большой отклик, достаточно много людей приходит. Для нас это тоже важно, потому что это способ коммуникации и способ проповеди. Собственно, так искусство и зарождалось, развивалось, как средство для проповеди. Так появлялись и фрески, и витражи, и сегодня точно также, то искусство, которое можно назвать современным, оно служит языком проповеди. Сегодня это понятный язык для людей, сегодня это тоже способ донести те библейские истины, которые люди краем уха слышали, но на самом деле эти библейские сюжеты являются фундаментом нашего мировоззрения, они сформировали нашу, условно, европейскую, русскую цивилизацию.
Беседовал: Мартин Левушкан
