Квакерские традиции берут своё начало в реформистском движении XVII века в Англии. Децентрализация была стержнем протестантской Реформы, усиленная социальными и экономическими изменениями того же толка.
В противоречивом XVII веке квакерство считалось едва ли не последним оплотом истинного христианства в условиях общего социального и религиозного упадка. Квакерство можно расценивать как последнее рациональное явление в общем регрессе, который в итоге привел к развитию мирских движений следующего века, где доминировали наука и политика.
От кульминации римской католической церкви с её таинствами, ритуалами, догмами и духовной иерархией – к прагматичной англиканской силе, от неё – к кальвинизму с его пресвитерианством Оливера Кромвеля, и далее – к объединению разрозненных сект так называемых нонконформистов, отвергавших важность ритуалов и догм в пользу лаконичного проявления христианских верований – такой была история затяжной второй половины XVII века в Англии.
Квакеры были одной из последних сект этого периода, страдавших от критики и гонений в условиях начала восстановления монархии, пока в 1689 году не был издан Акт о веротерпимости. К тому времени многие квакеры перебрались в Северную Америку, где их традиции процветали ещё какое-то время в Пенсильвании, колонии Уильяма Пенна, на которую позже распространилась добравшаяся до Северной Америки власть государственной церкви Англии.
Квакерство – христианское течение, основанное на авторитете новозаветных евангелий. Квакерство не подарило миру теологов вроде Фомы Аквинского, Франсиско Суареса, комментаторов вроде Цвингли Ульриха (1484-1531) или Филиппа Меланхтона (1497-1560) или харизматических проповедников, таких как Джон Уэсли в XVIII веке.
Избегая борьбы за власть, квакерство сделало своими ценностями человека и сообщество с одной стороны и служение обществу – с другой. Причём, служение обществу не в виде благотворительности или обязанности, а в виде проявления глубоких убеждений, порождённых примером и учением Иисуса. Главная концепция развития человека и сообщества заключается в тишине. Как кратко высказался один современный квакерский автор: «Молчание и свидетельство – два столпа квакерской духовности».
Обзор квакерского безмолвия
Безмолвное прославление заключается в том, что люди (сегодня уже не обязательно квакеры) собираются у кого-то дома или в другом условленном месте для совместной молитвы. Нет ни церкви, ни священника, никаких специальных ритуалов или декламации отрывков из Библии. Обычно такая молитвенная встреча длится около часа. Заговорить может любой, если почувствует в этом потребность, но, как правило, попусту люди не говорят.
Квакерская молитва – это всеобъемлющая открытость вдохновению Бога или Духа. Если рассматривать её как форму медитации, то в квакерской молитве нет мантр, которые были присущи ортодоксальным христианам или индусам, а также концентрирующих изображений тибетского буддизма. Безмолвная молитва также отличается от концепции озарения в условиях полной открытости к вдохновению. Таким образом, безмолвная молитва отличается и от шикантазы или «простого сидения» дзен-буддизма. Коротко говоря, в мире нет религиозного или духовного феномена, подобного квакерской молитве.
В аспекте ритуалов доминирование молчания в квакерской практике может быть расценено – как и всё квакерство – как естественный результат регресса. Как уже было сказано, XVII век в Англии характеризуется движением, отделявшим религию от государственной власти, а затем от культуры и общества, контролируемого церковью и государством.
В итоге квакерство активно шло по пути одухотворённого христианства, свойственного самым ранним сообществам Нового Завета, хоть и путь этот был вписан в реалии трудностей и гонений того периода. Даже такие вещи, как хлебопреломление и укрепление духовного авторитета выдающихся личностей, описанных в Деяниях Апостолов, были отвергнуты ранними квакерами как нечто, противоречащее Слову и вдохновению Божьему. Таким образом, безмолвие, как альтернатива выражению авторитета словами, изначально свойственна всей квакерской практике, хоть и принято считать, что является открытием основателя квакерства Джорджа Фокса (1624-91).
Помимо безмолвных молитвенных собраний, тишина в квакерской традиции является духовным компонентом личной практики. То есть, те же теологические принципы работают и с каждым в отдельности. Духовность доступна в любой момент и не требует чьего-либо одобрения.
Безмолвие – элемент апофатический [в теологической терминологии – описывающий Бога посредством отрицаний, – прим.ред.] и имеет много общего с практикой мистиков позднего средневековья, как, к примеру, Майстер Экхарт и Иоганн Рюйсбрук, а также такими фигурами, как Иоанн Креста, Франсуа Фенелон и Мигель де Молинос. Все эти люди номинально были католиками. Более поздние авторы писали о пост-реформаторской духовности, которая вышла за рамки сектантской христианской теологии и церковных устоев.
Влиятельный квакерский автор Роберт Баркли (1648-90) описывает безмолвную молитву так:
«Каждый стремится обратиться к благодати внутри себя и быть безмолвным не только в отношении слов, но и мыслей, фантазий и желаний.»
Американский квакер Элиас Хикс (1748-1830) утверждает, подражая стилю Баркли:
«Свестись к пустоте и уничижению… Вот к чему я стремился: быть пустым, не знать ничего, не желать ничего, не стремиться ни к чему.»
Такие высказывания свойственны не только этим мистикам и авторам, но также приверженцам восточных медитативных практик. Однако квакерское безмолвие отличается от восточного своей целью. Квакер желает быть исполненным Божьим Духом на основании твёрдой веры в откровение Писания. Однако откровение это, как правило, не предполагает единения человека с Богом за пределами чисто практической цели возвращения к служению сообществу, будь то конкретная группа людей или весь мир.
Так, квакер Джон Вулман (1720-72), автор знаменитого «Дневника», рассматривал безмолвие по большей части в аспекте молитвы и поклонения. Он считал Реформацию церкви откровением «истинно духовного поклонения», в котором люди «пребывают в священном помазании и ощущают Христа своим пастырем». В безмолвном поклонении «лучший из Учителей свидетельствует своей пастве, и душа немедленно насыщается прямо из Божественного источника».
Вулман определял целью молчания внимательность к обычной жизни, отрицание ложных благ поклонения и признание воли Божьей. Он интересно заметил, что суть этого процесса в том, что «вместо того, чтобы отказываться от власти и благосостояния в благородной жертве, мы вдруг обнаруживаем, что всё это больше не представляет для нас интереса». Эта жизнь в отрицании (это слова не Вулмана) освобождает личность человека от мирских пут, приводя к истинному покою, который Вулман назвал «обновлением», оставляя личность «с освобожденной душой».
«В Господе Иегове заключена бесконечная сила, и по мере того как мы достигаем всё большего единения с Ним простым отрицанием благ, мы произносим слова, ощущая внутреннюю убеждённость в том, что они исходят из небесного источника. И пусть наш путь труден, требует пристального внимания и даже полон уничижений, если мы будем продолжать идти терпеливо и смиренно, то наградой за труды будет небесный покой.»
Всё это невозможно без работы в безмолвии.
Квакеры всегда относились к безмолвию прагматично, как к инструменту поклонения и дисциплины. Уильям Пенн (1644-1718) видел в молчании мудрость, поскольку она «безопасна», а «слова глупы». Пенн считал, что молчание лучше слов, поскольку «оно сохраняет тайну и честь человека». Он утверждал: «Истинное безмолвие является для Духа тем же, чем сон является для тела: восстановлением и обновлением».
В своих «Плодах уединения», сборнике мыслей о добродетелях, который он называет «справочным руководством», Пенн перечисляет 68 добродетелей и пороков – от знания и терпения до гордыни и самодовольства – в аспекте квакерской традиции безмолвия (в совместном поклонении или личной практике). Тишину он называет «одиночеством».
Приверженца квакерства считают интровертом в сравнении с приверженцами других форм христианства. Формы поклонения предполагают коллективный склад характера, но широкий спектр опасностей, которым подвергались квакеры, не пожелавшие отречься от своей веры во время преследований в Англии, аболиционистской деятельности в Соединённых Штатах и движения пацифизма, особенно после Первой мировой войны, оправдывают ярлык «интроверта».
Безмолвие – это отказ от социума и культуры, которые ставят современные ценности выше религии и общественной жизни. Какой смысл в традиционном христианстве, если оно не меняет личность человека и не ставит под вопрос мораль государства и его законной власти? Безмолвие не означает ни некоего утверждения, ни отрицания – оно является лишь указателем в сторону духовного потенциала человека. Практикуя молчание, человек идёт этим путём, хоть и избегает давать развёрнутых определений самого безмолвия.
Квакерское безмолвие: Современные мыслители.
Подробный комментарий о квакерском безмолвии даёт в своём эссе Il Signore del Silenzio Давид Мелодия. Эссе переведено Саймоном Грантом и Джорджем Т.Пеком и издано на английском языке под названием «Повелитель тишины» (The Lord of Silence). В нём раскрывается суть безмолвия в христианстве без обращения к сугубо сектантским аргументам. Мысли Давида Мелодии полны лирики и почти лишены теологии.
Квакерское безмолвие, пишет Мелодия, основано на «уважении и любви, которое Друзья испытывают к Писанию – Библии, которое вдохновляет их в 99 случаях из 100, когда речь идёт о поиске прямой связи с Духом Божьим». И хотя квакерство не предполагает собственной интерпретации Писания, авторитет Библии неизменно заставляет нас критически оценивать популярное мнение о том, что Библия является социальным, культурным и антропологическим продуктом в той же степени, в какой она является духовной пищей для многих. Такой взгляд оставляет вопрос откровения не решённым, за исключением того момента, который квакерский историк Хью Барбур называет «моральной чистотой» или целостностью, ведущей к «единению с Духом». В этом заключено убеждение квакеров в том, что «проистекает непосредственно от Духа», вдохновляя, по крайней мере, некоторые части Библии.
Вот что современный автор Майкл Л. Биркель говорит о Джорже Фоксе, основателе традиционного квакерства:
«Он понял, что его попытки отделиться от недоброжелателей были ошибочны по своей сути, поскольку линия, отделяющая добро от зла, проходит через сердце каждого человека. Бегство от грешников не обеспечило ему собственной моральной чистоты, так же, как не позволило построить отношений с другими. В результате он принял решение больше не бегать от людей и начать свидетельствовать им.»
Мы можем понять критическое отношение к модели отшельничества, основанной, вероятно, на модели Иисуса, который вышел из пустыни и не вернулся туда после. Английский отшельник XVII века Роджер Краб (1621-80) был приверженцем эксцентричного христианства в противовес главенствовавшей церкви и авторитету Кромвеля. В течение некоторого времени Краб был квакером, но затем примкнул к бёменитам, последователям немецкого мистика Якоба Бёме (1575-1624), основателя теософии.
Вероятно, бёмениты были более терпимы к отшельническим традициям Краба, тесно связанным с мистической стороной христианства. А, возможно, даже квакерство не могло сосуществовать с таким радикальным проявлением социальной эксцентричности, как герметизм, который был свойственен людям, противившимся элементам долга в квакерстве и других христианских сектах. (Это не было чем-то новым, как показывает история герметизма средневековья). Как сказал один современный писатель: «Молитвенные собрания – коллективный опыт». Многие адепты герметизма с тех пор приняли практику так называемых «христианских гермитов», которые еженедельные молитвенные собрания принимают как «коллективный опыт».
Несмотря на то, что квакерское безмолвие, вполне вероятно, уходит своими корнями в традиции монашества и мистицизма, оно выполняет прагматичную и даже утилитарную функцию подготовки к практике взаимодействия с окружающими. Современные квакеры воспринимают уединение, как форму духовного и психологического отчуждения. Безмолвие в квакерских традициях позволяет достичь этого отчуждения без необходимости физического уединения. Дэвид Мелодия пишет:
«Это квакерское безмолвие имеет целью одолеть все неприятные стороны одиночества – стать выше того, что заставляет человека чувствовать себя покинутым Богом даже в шумной компании товарищей или среди самых религиозных людей.»
Мелодия пишет, что «предельная простота достигается безмолвным поклонением». Безмолвное поклонение не является «не церковным» или «антицерковным» (это термины не Мелодии), а представляет собой «прямое общение с Духом Божьим». В католицизме есть риск смещения объекта поклонения в сторону самой церкви, а поклонение протестантизма тяготеет лишь к Писанию. Конечно, квакерское поклонение тоже таит некоторые риски, отмечает Мелодия, ведь безмолвное поклонение – как и медитация в других традициях – призывает к дисциплине и в то же время к некой свободе и открытости, что создаёт напряжение между личностью и сообществом. В конечном итоге безмолвие – это дар, который необходимо осознанно использовать и развивать.
В безмолвии, пишет Мелодия:
«проблемы предстают в менее гнетущем свете, в их реальной сути. Ежедневные тревоги постепенно теряют силу, пока не станут просто банальными. Спешка теряет смысл. Спросите себя, куда и зачем вы бежите. Больше нет никаких мук. Всё на своих местах, и все события будут встречены спокойно и в нужное время. Причём, всё это без малейшего намёка на мистицизм.»
Таким образом, Мелодия разрушает связи с медитацией и мистицизмом, которые современные квакеры хотели бы установить (или восстановить). Несмотря на это, он поддерживает индийского мистика Вивекананду, ученика Рамакришны:
«Всякая душа потенциально божественна. Цель жизни – проявить эту внутреннюю божественность путём контроля над природой – как внешней, так и внутренней. Добейтесь этого трудом или поклонением, психическим упражнением или философией, чем-то одним или всем сразу – и станьте свободны. В этом суть религии. Доктрины, догмы, ритуалы, книги, храмы и обряды – не более чем второстепенные детали.»
Отказ от строгих формул Вивекананды близок квакерскому мышлению. Упор на поиске божественного начала, связь с которым должна обновляться каждое поколение, воссоздаёт историю квакеров и первых христиан.
Мелодия рекомендует безмолвие в особенности чувствительным душам, далёким от эго и общепринятой системы ценностей. Такие люди бывают утомлены бесплодным поиском своих ценностей в мире, и безмолвие поможет им открыть себя, встретить свои страхи и боль лицом к лицу. «Осознание того, что ты находишься в психологической и духовной темноте, споришь сам с собой и далёк от Бога – уже само по себе дарует свободу» – пишет Мелодия.
Посредством практики безмолвия и интроспекции страдающий человек может «вернуться к полной жизни без боли, страха и смерти».
Для квакера наивысшим источником света является «божественный свет истины и жизни, открытый во Христе Иисусе». Основатель квакерства Джордж Фокс высказался так: «Каждый человек освещён божественным светом Христа». Поскольку Свет и Дух были ещё до Писания, понять свет способен каждый. «Слияние божественного Безмолвия с нашим – и есть религия», – говорит Мелодия.
Квакерские традиции свидетельства естественным образом были переняты обществом. Это уникальные традиции среди всех христианских деноминаций. Д.Мелодия описывает квакерство как «активный мистицизм». Связано ли это с безмолвием – не совсем понятно, но воинственность ранних квакеров во враждебном социальном климате можно считать тем, что учёные называют «поведенческим кредо», отделённым от духовной склонности к безмолвию, которое также закалялось в горниле преследований и неприятия.
Современный квакерский автор Артур О.Робертс точно формулирует характеристики безмолвия. Он представляет молчание не формальным поклонением, а скорее личным переживанием, которое помогает человеку познать одиночество. В своей работе «Посвящение тишине» Робертс пишет о безмолвии:
1. Вселяет благоговейный трепет перед Всемогущим
2. Свидетельствует о подчинении Богу
3. Вводит в состояние поклонения
4. Освобождает от шума и отвлекающих факторов
5. Умиротворяет
6. Готовит к молитве
7. Порождает уважение к другим
8. Обновляет способность изумляться
9. Создаёт священное пространство
10. Помогает эффективно свидетельствовать другим
Согласно Робертсу, «спокойствие – это внутренний мир в независимости от обстоятельств». «Стремление к комфорту – как в одиночестве, так и в компании – не должно диктоваться преимуществами безмолвного поклонения; оно возникает во время личной практики в тишине». «Принятие одиночества, – пишет Робертс, – первый шаг к достижению спокойствия». Он часто цитирует «Мысли об одиночестве» Томаса Мертона, демонстрируя, что безмолвие и одиночество – не просто изобретение монахов.
Вывод
Квакерское безмолвие – это одна из форм проявления бесконечного стремления человечества постичь суть жажды истины в нашем сердце и душе, а затем найти способ жить с этой истиной в реальном мире. Квакерское молчание – уникальный феномен в истории духовности. Оно способно питать как приверженцев квакерства, так и всех остальных, знакомых с основами медитации, не ставящих перед собой цели внести вклад в теологию.
Методология необходима всем религиозным и духовным традициям, и квакерское безмолвие являет собой потрясающий пример попытки чётко определить методы достижения гармонии человека с обществом и человека с вселенной. Это уникальный метод, помогающий подавить социальное сознание. Квакерское безмолвие крайне полезно для связи мысли с практикой в жизни одиночки.
Источник: www.hermitary.com (Meng-hu)
Перевод: Quakers.ru
