«Я фермер, инженер, бизнесмен, планировщик, ученый, губернатор и христианин», — сказал Джимми Картер, представляясь национальным политическим репортерам, когда в декабре 1974 года объявил о своей кампании по выдвижению на пост 39-го президента США.
Сейчас, когда журналисты и историки рассматривают наследие Картера, эта прелюдия к его кампании дает представление о том, как он хотел, чтобы его знали, и как он, возможно, хотел бы, чтобы его помнили.
После многолетнего изучения президентской кампании Картера, его президентства и постпрезидентства, которое включало в себя изучение более 25 000 архивных документов, источников СМИ, устных историй и интервью, я написал книгу «Джимми Картер и рождение марафонской медиакампании». Попутно у меня была возможность взять интервью у бывшего президента Картера в октябре 2014 года, когда мы обсуждали его жизнь, его президентство и его наследие.
Основываясь на этом опыте, можно с уверенностью сказать одно наблюдение — Картер был человеком веры, приверженным видению нации, которое соответствовало его взглядам на учение Иисуса.
Кампания, замаскированная под послание любви и справедливости
Осенью 1975 года, после того как его первоначальное объявление не вызвало большого национального внимания к его кандидатуре, всё ещё относительно неизвестный губернатор Джорджии опубликовал биографию кампании «Почему не лучший?».
В книге он рассказал историю своего благополучного детства на арахисовой ферме своей семьи в Арчери, штат Джорджия, и о достижении своей детской мечты благодаря поступлению в Военно-морскую академию в 1943 году.
Он писал о своей преданности семье как верный сын, муж и отец и о том, что по долгу службы он перешёл к управлению семейной арахисовой фермой, складом и магазином после преждевременной смерти своего отца Эрла Картера от рака поджелудочной железы в 1953 году. Он также поделился своей пожизненной приверженностью к общественной и государственной службе.
Более того, он предложил себя в качестве государственного служащего, который мог бы преодолеть пропасть между американским народом и правительством, возникшую после разоблачений президентской коррупции во время Вьетнама и Уотергейта.
«Наше правительство может и должно представлять лучшее и самые высокие идеалы тех из нас, кто добровольно подчиняется его власти. В нашем третьем веке мы должны соответствовать этим простым, но крайне важным стандартам», — написал он в биографии предвыборной кампании.
Хотя Картер маскировал свою кампанию под учения Иисуса о любви и справедливости, большинство национальных репортёров не уделяли вере Картера особого внимания, пока он не стал лидером Демократической партии перед праймериз в Северной Каролине в 1976 году.
‘Похоть в моём сердце’
Когда национальные репортёры наконец обратили внимание на его веру, то, что директор избирательной кампании Гамильтон Джордан назвал «фактором странности» Картера, политик-евангелист признал, что «за четыре года, когда я был губернатором, он провёл на коленях больше времени… чем за всю остальную жизнь».
Картер продолжал делиться своим пониманием Евангелия с журналистами и их аудиторией в откровенной манере, даже если это не всегда было выгодно для его политической судьбы. Например, после продолжительных расспросов корреспондента журнала Playboy Роберта Шира о его вере тем летом, Картер начал проповедь о гордости, похоти и лжи, которая будет преследовать его в дальнейшем.
«Я стараюсь не совершать преднамеренных грехов. Я понимаю, что всё равно сделаю это, потому что я человек и подвержен искушению… Я смотрел на многих женщин с вожделением», — сказал Картер, полагая, что он не на слуху, пытаясь прояснить свои религиозные взгляды. «Я много раз совершал прелюбодеяние в своем сердце».
Картер сослался на Матфея 5:28, библейский отрывок, в котором Иисус делится таким толкованием седьмой заповеди, со словами: «А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину, чтобы вожделеть ее, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем».
Не прерываясь, Картер продолжил свое соленое объяснение этого стиха: «Христос говорит, что не надо считать себя лучше кого-то другого из-за того, что один парень трахает целую кучу женщин, а другой хранит верность своей жене».
«Мы слышали слова Иисуса всю нашу жизнь, начиная с 3, 4 лет, и мы знали, что это значит», — позже объяснил мне Картер. «Но, очевидно, широкая общественность, когда я сказал «похоть в сердце моём», это был топ-заголовок, это выглядело так, как будто я — как будто я трачу своё время на попытки соблазнить других женщин. Роза (Линн) знала, что это неправда».
Хотя комментарии Картера были «на твёрдой теологической почве», по мнению многих верующих людей, перспективные лидеры религиозных правых, такие как телеевангелист Джерри Фолвелл, обрушились на Картера с критикой. И, в конце концов, многие согласились с известной колумнисткой Мэри МакГрори — интервью «должно было быть разговором с Богом без записи, а не тем, что записал Playboy».
Кризис доверия
Несмотря на эрозию поддержки среди формирующихся религиозных правых после ляпа с «Плейбоем», Картер остался непоколебим в своей приверженности христианским ценностям и вдохновлённому верой видению нации, которое продвигает права человека внутри страны и за рубежом. Он назвал это «новым началом».
В своей инаугурационной речи в январе 1977 года Картер призвал своих американских собратьев проложить новый курс: «Наша приверженность правам человека должна быть абсолютной, наши законы справедливыми, наша природная красота сохранена; сильные не должны преследовать слабых, а человеческое достоинство должно быть повышено».
Картер добился того, что журнал Time назвал одним из самых удивительных «политических чудес» в истории страны из-за его быстрого восхождения от практически неизвестного политика к президентскому креслу. Но многие граждане, страдающие от зарождающегося кризиса доверия к американской мечте и веры в её институты и лидеров, уже начали переставать слушать политические проповеди Картера о надвигающемся энергетическом кризисе, стагфляции и международных конфликтах.
Более того, в ближайшие годы они будут возмущаться человеком, который осуждал коррупцию своих предшественников и обещал никогда не говорить неправду на предвыборной тропе, но при этом оставался верен одному из своих старейших советников, директору Управления по управлению и бюджету Берту Лансу, которого обвиняли в неэтичной банковской практике.
Долгосрочная приверженность общественному служению
В конце концов, с точки зрения многих американских граждан на фоне внутренних кризисов и зарубежных конфликтов Картера обвинили в том, что он не выполнил своих предвыборных обещаний.
На фоне освещения этих событий в новостях и уменьшающейся общественной поддержки Картер проиграл свою кампанию по переизбранию, а его администрацию многие журналисты, политические инсайдеры и рядовые американцы назвали «неудачным президентством».
Тем не менее, Картер остался верен своим религиозным убеждениям. «Я много раз говорил о любви, но любовь должна агрессивно воплощаться в простую справедливость», — призывал он свою аудиторию, когда принимал номинацию демократов в июле 1976 года.
Всю оставшуюся жизнь он пытался воплотить любовь Иисуса в жизнь, занимаясь общественным служением. Его постпрезидентские обязательства включали инициативы Центра Картера по борьбе с болезнями и поиску международного мира, а также его частные усилия по строительству домов для Habitat for Humanity и преподаванию в воскресной школе.
В конце концов, Картер покинет этот мир только с одним признанным сожалением: «Я бы хотел послать ещё один вертолёт за заложниками, мы бы их спасли, и я был бы переизбран», — сказал он, имея в виду попытку военных в апреле 1980 года спасти 53 американских заложников, удерживаемых иранскими революционерами.
В последние дни жизни Картера стоит вспомнить его слова из прощальной президентской речи, которые остаются актуальными и сегодня:
«Битва за права человека — дома и за рубежом — далеко не закончена. … Если мы хотим служить маяком для прав человека, мы должны продолжать совершенствовать здесь, дома, права и ценности, которые мы отстаиваем во всем мире: Достойное образование для наших детей, адекватное медицинское обслуживание для всех американцев, прекращение дискриминации меньшинств и женщин, работа для всех, кто способен работать, и свобода от несправедливости и религиозной нетерпимости.»
Лори Эмбер Росснер
Профессор Школы журналистики и электронных СМИ, Университет Теннесси
