В последнее время ультраортодоксальные евреи часто фигурируют в новостях, отчасти в связи с их реакцией на пандемию COVID-19. За некоторыми исключениями, новости представляют ультраортодоксальных евреев как патриархальную общину, которая авторитарна и сопротивляется мерам общественного здравоохранения, даже во время глобальной пандемии.
Хотя такое представление доминировало в освещении этой общины на протяжении десятилетий, оно исходит из сосредоточенности на ультраортодоксальных мужчинах. Лидеры общины цитируются в СМИ, и мужчины более заметны среди толпы, которая сопротивляется и протестует против мер блокировки. Это усиливает как внешние стереотипы в отношении женщин в общине, как подчиненных, так и внутренние попытки заставить женщин замолчать и исключить их.
Но учитывая гендерную сегрегацию в ультраортодоксальных общинах, полное представление об этом обществе невозможно составить на основании одних только мужчин.
А если посмотреть на ультраортодоксальных женщин, то вырисовывается картина серьезных изменений в обществе. Женщины в общине все чаще принимают репродуктивные решения, работают вне дома и сопротивляются авторитету раввинов.
Лица, принимающие решения в области репродукции
Как религиовед, специализирующийся на гендерных вопросах и евреях, я провела два года, с 2009 по 2011, опрашивая ультраортодоксальных женщин в Иерусалиме об их репродуктивном опыте. То, что я услышала тогда, находит отражение в динамике ультраортодоксальных общин в Израиле сегодня.Мы говорили об их беременностях — у ультраортодоксальных женщин в среднем около семи детей, — а также об их выборе контрацепции и предродовых тестах.
Из наших бесед и многочасовых наблюдений в клиниках и больницах выяснилось, что после нескольких беременностей ультраортодоксальные женщины начинают контролировать свои репродуктивные решения. Это противоречит тому, что ожидают от них раввины.
Раввины ожидают, что ультраортодоксальные мужчины и женщины придут к ним за советом и разрешением на медицинское обслуживание. Зная это, и мужчины, и женщины-врачи могут спросить женщину, которая просит гормональные противозачаточные средства: «Ваш раввин одобрил это?». Эти отношения культивируют недоверие среди ультраортодоксальных женщин и заставляют их дистанцироваться как от врачей, так и от раввинов, когда речь идет о репродуктивном здоровье.
Однако это неприятие внешнего авторитета в вопросах беременности и родов поддерживается ультраортодоксальной верой в то, что беременность — это время, когда женщина воплощает в себе божественную власть. Таким образом, репродуктивная власть женщин не является чем-то контркультурным; она заложена в ультраортодоксальной теологии.
Главные кормилицы
Хотя гендерная сегрегация долгое время была характерной чертой ритуальной жизни ультраортодоксов, сегодня мужчины и женщины ведут совершенно разную жизнь.
В Израиле ультраортодоксальные мужчины проводят большую часть своего дня в Коллеле, или религиозном институте, изучая священные еврейские тексты. Эта работа приносит им скромную стипендию от правительства.
Хотя в общине по-прежнему ценится бедность, ультраортодоксальные женщины стали основными кормилицами. В последнее десятилетие они все чаще посещают колледж и аспирантуру, чтобы содержать свои большие семьи. Фактически, сейчас они поступают на работу с той же частотой, что и их светские сверстники, и делают новые карьеры, например, в области технологий, музыки и политики.
Новые культурные репрезентации
Некоторые недавние телевизионные шоу отображают подобное тонкое понимание гендера и власти среди ультраортодоксальных евреев. Возьмем, к примеру, последний сезон сериала Netflix «Штисель».В сериале Шира Леви, молодая ультраортодоксальная женщина из племени мизрахи, которое относится к евреям с Ближнего Востока и Северной Африки, занимается научными исследованиями.
Она вступает в отношения с одним из главных героев — ашкенази, или европейским евреем. Их этнические различия в итоге становятся большим источником напряженности, чем научные интересы Ширы.
Другая героиня, Тови Штисель, — мать, которая работает вне дома в качестве учителя. Несмотря на возражения мужа, студента Коллеля, она покупает машину, чтобы эффективнее добираться до работы.И, наконец, Рухами, которая впервые появляется в первом сезоне подростком, охотно выходит замуж за ученого Талмуда, но борется с серьезным заболеванием, которое делает беременность опасной для жизни.
Несмотря на свою приверженность ультраортодоксальной жизни, она игнорирует раввинские и медицинские предписания. После того, как раввин запретил ей иметь еще одного ребенка из-за медицинских рисков, Рухами решает забеременеть без чьего-либо ведома.Эти персонажи отражают результаты моего исследования, согласно которому ультраортодоксальные женщины относятся к раввинским авторитетам и высказываниям гораздо иначе, чем мужчины.
Однако это связано не только с изменением отношения женщин. Ультраортодоксальное общество уже много лет переживает то, что некоторые называют «кризисом авторитета».
Сегодня наблюдается увеличение числа новых формальных и неформальных лидеров, что приводит к диффузии авторитета. Помимо многочисленных раввинов в ультраортодоксальных общинах повсеместно действуют их помощники или неформальные помощники, называемые асканим.
Ультраортодоксальные женщины также обращаются к теориям заговора, переделанным на их конфессиональный язык, например, кампаниям против вакцинации. И, наконец, ультраортодоксальные еврейки создали онлайн-группы, которые оспаривают авторитет ведущих раввинов.
Признание разнообразия
Доминирование одной версии о реакции ультраортодоксальных евреев на пандемию COVID-19 игнорирует другие причины, по которым вирус так быстро и разрушительно распространился в этих общинах.
Интервью с женщинами показали бы, что бедность и тесные жилые помещения делают социальное дистанцирование практически невозможным. Эти разговоры также показали бы, что, хотя некоторые считают раввина Хаима Каневского, 93-летнего ультраортодоксального раввина, который приобрел значительное число последователей, «королем COVID» за то, что он отвергает меры общественного здравоохранения, не существует единого раввина, за которым следуют все ультраортодоксальные евреи Израиля. На самом деле, многие ультраортодоксальные евреи в Израиле следуют рекомендациям COVID-19.
Кроме того, внимание к сложному опыту общения женщин с медицинским учреждением подчеркнуло бы недоверие и сомнения, которыми пронизано отношение ультраортодоксальной общины к мерам общественного здравоохранения.
Во время кризиса общественного здравоохранения легко демонизировать тех, кто может не следовать медицинским рекомендациям. Но ультраортодоксальные евреи разнообразны, и я считаю, что понимание их сложности позволит лучше донести медицинскую информацию и помощь до этих групп населения.
Михаль Раухер,
доцент кафедры иудаики, Рутгерский университет
Эта статья опубликована на сайте RNC по лицензии Creative Commons.
